Данная статья — это речь адвоката Ларри Фельдмана, представлявшего Джорди Чандлера в деле 1993 года.
Ларри Фельдман: Добрый вечер. Я имел честь представлять двух мальчиков, заявлявших, что они были растлены Майклом Джексоном. Хотя временной промежуток между этими делами составлял 10 лет, в их обвинениях было несколько общих моментов, что имеет огромное значение при их рассмотрении, а также были и некоторые различия, что тоже имеет большое значение. Следует учитывать, что оба дела были гражданскими. В одном из них, в первом, я действительно выступал в качестве представителя одной из сторон процесса, прошел через все его этапы и боролся за его исход, о чем я расскажу далее. А в другом случае я не был представителем одной из сторон процесса, потому что уголовное дело рассматривалось первым. Но у этих мальчиков было много общего: им было по 13 лет, и они находились в периоде полового созревания.
Оба мальчика воспитывались в разведенных семьях. Оба мальчика жили с матерями в то время, когда они предположительно были растлены. Матери обоих мальчиков разрешали им проводить большое количество времени наедине с Майклом Джексоном. Обе матери разрешали им ночевать в доме Майкла Джексона, в его спальне, в его кровати. Родители обоих мальчиков, по крайней мере, матери, получали в качестве подарков ценные вещи от Майкла Джексона, в то время как у их детей предположительно были отношения с Майклом Джексоном. Еще сейчас я подумал о том, что у этих дел, несмотря на временной промежуток 10 лет между ними, сходство заключалось в том, что ни один из юристов, кроме Рона Зонена, не был в деле с самого начала. В первом деле, в котором было достигнуто соглашение сторон, сначала мальчика представлял адвокат Барри Ротман, затем Глория Олред, которая занималась этим делом около 24 часов, 36 часов, провела свою пресс-конференцию — и на этом всё ( смех!), и затем я добился урегулирования дела. Майкла Джексона представляли Берт Филдс и Ховард Вейцман, после чего Берт был выведен из дела, а Джонни Кокран и Карл Дуглас стали адвокатами Майкла Джексона. В уголовном деле Майкла Джексона представлял Марк Герагос и Бротман из Нью-Йорка, и затем они тоже были заменены Томом Мезеро. Все участвующие в этих двух делах юристы во многом отличались друг от друга, по крайней мере с моей точки зрения как адвоката.
Когда я был нанят, дело 1993 года было главной темой обсуждений в газете Los Angeles Times. Это дело было в каждом местном выпуске теленовостей. Это была главная история. Чтобы освежить ваши воспоминания, я напомню: в этом деле мальчик был направлен в Детскую Службу его психиатром, который доложил о растлении. Детская Служба, как большинство из вас знают, получает конфиденциальный отчет. По закону, если кто-то сообщает о растлении, психиатры обязаны об этом сообщать, и это признание должно было остаться полностью, на 100% конфиденциальным. Но кто-то получил доступ к этому документу, и он просочился в прессу, так что СМИ получили его до того, как делом начали заниматься адвокаты. Юный обвинитель 1993 года невероятно подробно описал свои отношения с Майклом Джексоном, как они начались, как переросли в сексуальные отношения. Он очень подробно описал начало отношений, как они переросли в физические действия со стороны Майкла Джексона, как это стало лаской, как это стало оральным сексом, как это стало мастурбацией. И он рассказал всю эту историю в мельчайших подробностях.
С другим мальчиком было не так. У другого мальчика был рак 4 степени, и он никогда не раскрывал всех подробностей. Он рос в семье, которая распалась, его родители развелись. Когда эта семья пришла ко мне, они до этого не обращалась ни в Детскую Службу, ни к психиатру, ни в полицию, ни к окружному прокурору. Таким образом, в первом случае общественность была в курсе еще до того, как кто-либо из юристов начал заниматься этим делом, а во втором случае подробности дела никому не разглашались. Поэтому можно сказать, что эти два обвинения были полностью противоположны в плане их представления общественности. В первом деле окружным прокурором был Джил Гарсетти, так как первоначально обвинения были выдвинуты в Лос-Анджелесе, и он был склонен в первую очередь рассматривать это дело в гражданском суде, поэтому был счастлив, что мы взяли на себя инициативу вести дело в этом направлении; он хотел увидеть, в чем суть этого дела, он получил бы доступ ко всем результатам нашего расследования, и после этого решил бы, хочет ли он выдвигать уголовное обвинение.
Во втором случае все было наоборот. Окружной прокурор Санта-Барбары, который получил это дело, настаивал на рассмотрении уголовного дела в первую очередь, и гражданский иск оказался на втором плане. Он хотел контролировать это дело, его расследование, как оно будет рассматриваться, и что будет рассматриваться, взаимодействие с прессой, и вообще со всеми. Так что первый и второй процессы полностью отличались, и те решения, которые я принимал в первом деле, я не мог принимать во втором деле, все решения принимал окружной прокурор. Он решал — как должно быть рассмотрено второе дело, в то время как в первом случае у меня был полный контроль над тем, как представить дело.
Когда мы взялись за первое дело, я спросил судью о том, каким образом он решает, что ему делать, и ответ меня поразил. Раньше у меня были случаи, когда СМИ интересовались делом, но обычно ты подаешь иск, пресса может о нем доложить, а если дело дойдет до суда и будет вердикт, то СМИ поинтересуются вердиктом, и возьмут у тебя интервью на 20 секунд. Но никогда ничего не было похожего на ситуацию с делом Майкла Джексона. Подобных дел раньше не было. Я помню, когда мы с Джонни Кокраном вышли, после того, как было подписано мировое соглашение, то Джонни сказал, что он никогда за всю свою жизнь не видел столько прессы вокруг здания суда в Санта-Монике — до следующего года, когда судили О-Джея, когда внезапно количество прессы в деле Майкла Джексона показалось маленьким по сравнению с прессой, которую привлекло дело О-Джея. Но для меня было поразительно, что приходилось считаться с прессой.
Согласно статистике службы Gallup Poll, о деле Майкла Джексона слышали 98% опрошенных людей. При этом 65-66 % людей были убеждены в том, что Майкл Джексон был невиновен, и 12% верили, что Майкл Джексон совершил преступление против мальчика. Судебному адвокату приходится с этим считаться, нельзя просто отмахнуться: «Да бог с ней, с прессой! Увидимся в суде!». С этим приходится считаться, и что бы там не говорили присяжные, они об этом читали, они с этим знакомы. Наше дело должно было слушаться в суде уже очень скоро, оно слушалось бы в то время, пока все это обсуждалось в прессе. И это реальный фактор, который адвокату нужно принимать во внимание. Я смотрел телевизор, и слушал с раскрытым ртом, как реально известные адвокаты выступали на Today Show, на «ABC», они обсуждали дело Майкла Джексона, не имея никакого понятия о том, каковы факты в этом деле, не понимая, о чем они говорят, ничего не понимая, кроме своих собственных слов, но они были счастливы просто поговорить. (Смех!) Нам приходилось противостоять такого рода проблемам, и, как бы, делать это этичным способом.
Во втором случае я как юрист находился за сценой событий. Я не контролировал прессу. Знаете, я не был глубоко вовлечен в то, что происходило. Если бы он был осужден, тогда, возможно, я был бы вовлечен, а может быть и нет. Но это был совершенно другой набор обстоятельств. Во время первого дела мы видели Элизабет Тейлор по телевизору, говорящую о том, что Майкл Джексон невиновен, и каким позором было это дело. У нас был Майкл Джексон, отменивший тур Dangerous, потому что он был потрясен обвинениями этого маленького мальчика. Он был очень ослаблен. Энтони Пелликано в те дни был рядом с Майклом Джексоном, в те дни он еще не сидел в тюрьме (Смех!). Он выступал от имени Майкла Джексона, и я никогда не пойму до конца, почему он был выбран обвиняемым для обсуждения этого дела. Именно он признал на тех пресс-конференциях, что Майкл Джексон спал вместе с детьми, с мальчиками, а для адвоката истца, то есть, для меня, это давало оружие против них. Вопрос только в том «Как эффективнее это использовать?». А с другой стороны, они заявляли, что это было вымогательство, что отец мальчика пытался вымогать деньги. Об этом говорили в прессе. Было уголовное расследование, действительно ли имело место вымогательство.
Джеральдо, помните Джеральдо? Как давно это было… Джеральдо в своем шоу представил пародийный суд, в котором они судили Майкла Джексона, и, гляньте-ка, он победил! Это было как раз в то время, когда я получил это дело. Вы не можете оградить присяжных от этого. А также, с точки зрения всех нас, кто представляет интересы отдельных людей, это очень важно. У нас был 13-летний мальчик, и независимо от того, произошло это или нет, речь шла о его жизни, речь шла не только о деньгах. Дети ходят в школу, у них есть друзья, дети в 13 лет, мальчики в 13 лет, переживают трудное время в своей жизни, пытаясь понять, что они такое, и что для них есть сексуальное благополучие. Что все это значит для них. Именно эти самые щекотливые вопросы обсуждались в прессе. Я не так много знаю о втором деле, но в первом случае, каждый ребенок в западной части Лос-Анджелеса знал, кто был истцом, хотя имя истца в то время и оставалось тайной. Таким образом, помимо того, чтобы правильно построить судебное дело для клиента, у адвоката была дополнительная забота — думать о последствиях этого дела. Если вы действительно хотите вести дело против Короля Поп-музыки, вы должны понимать, что независимо от того, каков будет результат этого дела, будут люди, которые поверят в обвинения, независимо от вердикта, и будут люди, которые не поверят, независимо от вердикта. И все, что вы можете в конце концов получить в случае гражданского иска, это, возможно, деньги.
В первом случае все было просто, потому что этот мальчик был подвергнут суровой критике, и не мог справиться с существующими обстоятельствами. Во втором случае был мальчик, больной раком, в какой-то момент он почти умирал. Он не мог принимать решения, это делали его родители. У него была четвертая стадия рака, и вот теперь этот ребенок должен был решить, и его родители должны были решить, должны ли они что-то сделать, должны ли они пойти в полицию, должны ли они пойти к окружному прокурору, должны ли они обратиться в службы по делам несовершеннолетних, должны ли они просить денег у Майкла Джексона, или ничего не делать, а попытаться получить быстрое урегулирование. Как правило, родители, принимающие эти решения, в той или иной форме являются соучастниками, ведь если что-то произошло, это значит, что они позволили этому произойти. Таким образом, родители принимают решения, которые влияют на жизнь их детей. Это невероятная ответственность, помочь этим детям. И потом, если бы дело было конфиденциальным, как многие дела в которых я участвовал… Например, у меня было крупное дело против школьного округа и учителя специального образования, который домогался учеников, о чем никто никогда не говорил, мы держали это в секрете. Мы держали этих детей подальше от прессы. Но в этих делах все было по-другому, и это было ужасной проблемой для обвинителей 1993 и 2005 годов. Когда пресса обсуждает их 24 часа в сутки и 7 дней в неделю, это серьезная проблема, если вам небезразличны эти дети и небезразличен результат.
Сет Хафстедлер: Думаю, что мы можем перейти к следующему вопросу, и вы с Карлом можете рассказать нам, что произошло в первом случае.
Ларри Фельдман: В конечном счете было подписано мировое соглашение, думаю, все об этом знают. Но что же произошло? С моей точки зрения, все было просто. Верите или нет, но в 1993 году не было никакого правила относительно того, что адвокаты могут обсуждать с прессой, и чего не могут. И Том (Снеддон), и Карл (Дуглас), и Рон (Зонен) наверняка подтвердят, что в подобной ситуации нужен специальный человек, чтобы справиться со всеми телефонными звонками, поступающими из прессы. Они не прекращаются. Их невозможно просто игнорировать. Поступает сотня звонков от одного репортера, который надеется, что ты поговоришь с ним, или дашь ему интервью. Никаких твердых правил не было, поэтому я вроде как начал с «Давайте подумаем, что мы будем с этим делать». Я посмотрел правила адвокатуры штата Калифорнии, но в 1993 году в них ничего такого не было. Если мы посмотрим на правила ABA, мы увидим что у них были некоторые общие сценарии, которыми можно руководствоваться при любых внесудебных заявлениях, что нельзя говорить того, что повлияет на мнение присяжных. И даже если у нас не было принятых правил здесь, в Калифорнии, казалось довольно просто следовать этим правилам. А еще есть руководство Верховного Суда США, которое говорит адвокатам, что они действительно имеют право защищать своего клиента. В уголовном деле они имеют такое право. Нельзя говорить того, что повлияет на мнение присяжных. У любого есть права, как и происходило во втором деле, когда прокурор заявил, что Майклу Джексону предъявляются обвинения в растлении, и на все их обвинения защита имела право ответить, сказать что-то прессе в его защиту, чтобы это не было односторонним, и судья Мелвилл хотел защитить подобное положение вещей, чтобы обе стороны могли высказываться. Так что мы знали, что в это дело вовлечены СМИ, и мы также знали, что на Майкла Джексона работала большая «пиар»-машина. Для него многое стояло на кону, и много денег стояло на кону. И очень много людей были заинтересованы в том, чтобы он вышел из этого дела невредимым. Поэтому нам нужно было решить, как с этим справляться. И в конечном счете мы решили сделать это путем усиленного судопроизводства. Что не будем говорить с прессой, не будем выступать в «Тудей Шоу», но мы избрали такую стратегию, которая позволяла нам высказать все необходимое в судебных документах, которые в основном доступны публике.
До того, как Карл (Дуглас) и Джонни (Кокран) вступили в дело, мы понимали что если мы сумеем заставить Майкла Джексона ответить на иск до того, как мальчику исполнится 14 лет, то мы будем иметь право на судебный процесс в течение 90 дней. Это и был довод для окружного прокурора, давший мне шанс прикинуть, сможем ли мы решить это дело в течение 120-дневного ускоренного судебного разбирательства. Мы подали в суд жалобу, они, непонятно по каким причинам, ответили на нее, и мы сразу после этого подали ходатайство с просьбой об ускоренном судебном процессе. Защита, при всем уважении к ним, должна была беспокоиться не только о защите Майкла Джексона в гражданском суде, но и о том, что за гражданским делом последует уголовное дело, и они должны будут защищать его, беспокоясь о его праве на Пятую поправку. Когда они пытались отклонить наше ходатайство об ускоренном судебном процессе, мы упорно оспаривали это документами. Мы уважали его право на Пятую поправку, но мы ясно дали понять, что если ему нечего скрывать, и учитывая, что у нас был 13-летний ребенок, то мы должны провести этот судебный процесс быстро — в интересах обоих сторон. Прессе это понравилось, и она это подхватила. Каждый раз, когда мы проводили допрос (deposition) кого-либо из работников, видевших Майкла в Неверленде, и знающих о его отношениях с этим мальчиком, как только его адвокаты советовали ему не отвечать на какой-либо вопрос, мы подавали в суд документы об этом, указывая, какой был вопрос и почему он важен и к чему он ведет, и пресса подхватывала это, прессе это нравилось, и следовали заявления (declarations). Когда мы захотели досмотреть Майкла Джексона и получить фотографии тела Майкла Джексона, потому что мальчик дал их описание, в том числе и интимных частей тела, мы должны были подробно описать их, чтобы показать, почему мы имеем право на такие фотографии. Так что мы производили много судебных документов, но, конечно, в дозволенных законом рамках. И почти не имело значения, выигрывали мы или проигрывали (ходатайства), этими документами мы уравнивали счет.
Защита подала ходатайство — не помню, работал ли уже Карл — с тем, чтобы запретить адвокатам обвинителя говорить с прессой, и я занял такую позицию, что этот запрет не решит проблему. По крайней мере, от адвокатов можно получить точные сведения о том, что происходит. Проблема была в том, что пока это ходатайство оспаривалось в суде, члены семьи Джексонов давали интервью и рассказывали о том, как это плохо, что против Майкла выдвинули иск, и как это плохо сказывается на нем, и т.д. и т.п. — чего и следовало ожидать от семьи. Так что мы могли контролировать адвокатов и клиентов, но мы не могли контролировать всех людей, которые имели свои мнения.
В какой-то момент в дело вступили Джонни и Карл. Мы с Джонни (Кокраном) были давно знакомы. Я имел честь представлять интересы Джонни много раз, мы могли доверять друг другу и рассчитывать на помощь трех судей, надзиравших за составлением этого очень секретного мирового соглашения, и мы в конечном итоге смогли решить все проблемы и прийти к соглашению. Они доверяли мне, и я доверял им, и это помогло достичь соглашения. Это не решило проблему того, будет ли окружной прокурор предъявлять уголовное обвинение. Но всем было ясно, что если вы проходите через подобный процесс, не важно, 13 вам лет, 30 или 50, вам не захочется проходить через это снова, когда вы обрели уже какой-то мир, будь то уголовное дело или гражданское дело, вы не захотите проходить через это снова. И в случае этого мальчика, который должен был жить своей жизнью, и был теперь материально обеспечен, тем более, что окружной прокурор ничего агрессивно не добивался, было ожидаемо, что он примет решение, что с него хватит, и он не захотел добиваться чего-то большего. Такова предыстория этого дела. Майкл Джексон продолжил жить своей жизнью, и этот мальчик продолжил жить своей жизнью. Вот, в принципе, все, чтопроисходило в гражданском деле 1993 года.
АНАЛИЗ КОММЕНТАРИЕВ ЛАРРИ ФЕЛЬДМАНА.
1) «Оба мальчика воспитывались в разведенных семьях. Оба мальчика жили с матерями в то время, когда они предположительно были растлены. Матери обоих мальчиков разрешали им проводить большое количество времени наедине с Майклом Джексоном. Обе матери разрешали им ночевать в доме Майкла Джексона, в его спальне, в его кровати.»
Это заявление Ларри Фельдмана является только наполовину правдивым. Да, Майкл проводил много времени с Джорди, дарил дорогие подарки его матери, Джун, но только потому, что считал их своими друзьями. Однако его отношения с семьей Арвизо были наоборот, исключительно деловыми. Майкл инициировал отношения с Чандлерами, пригласив их в Неверленд после возвращения из тура «Дэнджерос», но Арвизо сами искали встречи с ним, и если бы не болезнь Гевина, они никогда не встретились бы с Майклом.
Майкл приглашал Чандлеров путешествовать с ним по всему миру, Арвизо же посетили Неверленд несколько раз где-то после августа 2000 года (когда Майкл впервые позвонил Гевину в больницу) и эти визиты не повторялись до сентября 2002 года. Майкл много раз проводил время наедине с Джорди, но он никогда не был наедине с Гэвином, который почти всегда был со своим братом, и, что более важно, в Неверленде рядом всегда были охрана и слуги.
Самая же крупная ошибка в этом утверждении заключается в том, что «оба» мальчика спали в одной кровати с Майклом. Хотя Фельдман не сказал прямо, что Гэвин спал в кровати с Майклом, он создал такое впечатление, потому что не сказал обратного. Так что давайте проясним: Майкл Джексон никогда не спал в одной кровати с Гэвином. Он и его телохранитель спали на полу!
2) «В этом деле мальчик был направлен в Детскую Службу его психиатром, который доложил о растлении. Детская Служба, как большинство из вас знают, получает конфиденциальный отчет. По закону, если кто-то сообщает о растлении, психиатры обязаны об этом сообщать, и это признание должно было остаться полностью, на 100% конфиденциальным. Но кто-то получил доступ к этому документу, и он просочился в прессу, так что СМИ получили его до того, как делом начали заниматься адвокаты.»
Самое большое заблуждение о деле 1993 года заключается в том, что люди думают, что Эван Чандлер сам позвонил в полицию и сообщил о растлении Джорди. На самом деле он отвел Джорди к психиатру, доктору Матису Абрамсу, чтобы тот уведомил власти! Когда Эван потерял опеку над Джорди, он решил сделать скандал публичным, вместо того чтобы передать опеку Джун. Что касается «конфиденциального» отчета Детской Службы, то он предположительно был передан Дайан Даймонд и Стиву Дорану, продюсеру «Хард Копи». О том, как Даймонд получила этот отчет (и, конечно, мы должны принять это с долей скептицизма), она пишет на 2 странице своей книги «Будьте осторожны, кого вы любите»:
Так почему ЛАПД отправились на ранчо Джексона «Неверленд-Вэлли» и в его квартиру в Лос-Анджелесе? Что они искали, когда выносили множество коробок с ярлыками «Улики»?
Естественно, журналисты всего мира хотели получить ответ на эти вопросы, но только я одна получила первую наводку. В тот же день, когда появилась новость об обысках, конфиденциальный источник позвонил моему продюсеру в «Хард Копи», Стиву Дорану, и предложил нам встретиться, чтобы мы могли увидеть некие документы, которые обещали пролить свет на эту историю. Мы договорились встретиться немедленно в крошечном итальянском ресторане рядом с пляжем в Санта-Монике.
Эти документы открыли нам, что Майкла Джексона, кумира миллионов молодых людей во всем мире, обвиняют в неоднократном домогательстве к юному мальчику. В это было почти невозможно поверить. Я и не догадывалась тогда, что, оказавшись впереди всех в этой истории, я останусь в авангарде истории Джексона на долгие годы.
3) «Юный обвинитель 1993 года невероятно подробно описал свои отношения с Майклом Джексоном, как они начались, как переросли в сексуальные отношения. Он очень подробно описал начало отношений, как они переросли в физические действия со стороны Майкла Джексона, как это стало лаской, как это стало оральным сексом, как это стало мастурбацией.»
Ну, Ларри… то, что описание Джорди было «невероятно подробным», вовсе не означает, что оно было правдивым. И живописные детали тоже не делают его правдивым. СМИ обычно описывают показания Джорди как «наглядные» (как будто это слово имеет какое-то отношение к достоверности), и я удивлен, что Фельдман не использовал здесь этот термин. Меня также удивляет, что он не назвал заявление Джорди «депозицией» (т.е. показанием под присягой), тогда как это было всего лишь заявление. Что касается детального описания — конечно, оно было детальным. В конце концов, у Джорди уже был опыт в написании сценариев (его идеей было написать сценарий фильма “Робин Гудом: мужчины в трико”, после того, как он был вдохновлен историей “Робин Гудом: Принц воров”).
И давайте не забывать, что описание гениталий Майкла, сделанное Джорди, НЕ СОВПАЛО со сделанными фотографиями.
4) «В первом деле окружным прокурором был Джил Гарсетти, так как первоначально обвинения были выдвинуты в Лос-Анджелесе, и он был склонен в первую очередь рассматривать это дело в гражданском суде, поэтому был счастлив, что мы взяли на себя инициативу вести дело в этом направлении; он хотел увидеть, в чем суть этого дела, и он получил бы доступ ко всем результатам нашего расследования, и после этого решил бы, хочет ли он выдвигать уголовное обвинение.»
Мы уже обсуждали, что Гарсетти и Снеддон могли наблюдать за гражданским процессом против Джексона как зрители на футбольном матче, делая заметки обо всех оправдывающих доказательствах и находя способы их обойти. Фельдман здесь признаёт, что Гарсетти был «счастлив» понаблюдать со стороны, как Фельдман ведет гражданское дело, потому что он (Гарсетти) получит потом все материалы Фельдмана, и только после этого он решит, будет ли он выдвигать официальные обвинения. Поразительно, что имея доступ ко всем материала Фельдмана, «уликам», Гарсетти и Снеддон все еще хотели предъявить официальные обвинения Джексону, даже при том, что фотографии тела Майкла оказались полной противоположностью описанию Джорди. Это указывает на мстительность их характеров, ведь они должны были сразу же закрыть дело после этих фотографий. Но вместо этого они упрямо оставили дело «открытым, но неактивным», даже после того, как два Больших жюри отказались предъявить обвинения Джексону.
5) «Во втором случае все было наоборот. Окружной прокурор Санта-Барбары, который получил это дело, настаивал на рассмотрении уголовного дела в первую очередь, и гражданский иск оказался на втором плане.» … и … «все решения принимал окружной прокурор. Он решал — как должно быть рассмотрено второе дело, в то время как в первом случае у меня был полный контроль над тем, как представить дело.»
Снеддон играл важную роль в принятии в Калифорнии закона, который препятствовал разбирательству гражданского иска до того, как будет завершено уголовное дело (путем судебного слушания или другим путем), и это специально было направлено на предотвращение того, чтобы другая семья могла «атаковать и сразу сбежать», как сделали Чандлеры.
Когда Джанет Арвизо и ее первый адвокат Билл Дикерман встретились с Фельдманом в мае 2003 года, они явно хотели получить деньги, и надеялись на еще одно многомиллионное урегулирование. (Дикерман заключил с Фельдманом контракт, по которому он получил бы долю от любых денег, выплаченных по мировому соглашению, в качестве «процента за передачу клиента».) Из-за этого нового закона Джанет Арвизо должна была сначала добиться осуждения Джексона в уголовном процессе, прежде чем обращаться в гражданский суд и требовать денег, и мы все знаем, чем это обернулось для нее! Ирония в том, что Джанет всё равно имела возможность подать гражданский иск после суда в 2005 году, но какой адвокат в здравом уме захотел бы ее представлять?
6) «Согласно статистике службы Gallup Poll, о деле Майкла Джексона слышали 98% опрошенных людей. При этом 65-66 % людей были убеждены в том, что Майкл Джексон был невиновен, и 12% верили, что Майкл Джексон совершил преступление против мальчика.»
СМИ очень тонко используют эту статистику, так, чтобы представить Майкла виновным. Но в примере Фельдмана большинство респондентов считали Майкла невиновным — тот опрос проводился до урегулирования (мирового соглашения), а после урегулирования процент публики, уверенной в его невиновности, резко упал. СМИ использовали этот популистский аргумент против Майкла, но это ложный аргумент, использующий манипуляцию логикой: «предположение должно быть правдой потому, что в это верит большинство людей».
Вот хороший пример популистского аргумента: представьте себе, что кто-то сказал бы Христофору Колумбу, что поскольку большинство людей верят, что Земля плоская, то она действительно плоская, так что ему нет смысла отправляться в путешествие! Очевидно, что Колумб захотел бросить вызов общему мнению и доказать, что мир неправ, и он достиг своей цели.
Отрывок из недавней статьи Чарльза Томсона, в которой показано, как СМИ использовали статистику после суда над Майклом в 2005 году:
Опрос, проведенный «Гэллоп» через считанные часы после объявления вердикта показал, что 54% белых американцев и 48% всего населения страны не согласны с вердиктом присяжных «не виновен». Опрос также показал, что 62% публики считает, что статус знаменитости Джексона оказал сильное влияние на вердикт. 34% сказали, что этот вердикт их «опечалил», а 24% сказали, что он их «возмутил». В опросе «Фокс Ньюз» 37% проголосовавших сказали, что вердикт был «неправильный», еще 25% сказали: «знаменитости покупают правосудие». Опрос журнала «Пипл Уикли» показал, что целых 88% его читателей несогласны с решением присяжных.
А вот пример того, как Снеддон использовал статистику во время своей пресс-конференции 18 ноября 2003 года, когда его спросили, считает ли он, что Джексон «откупился» в 1993 году, и он ответил: «Я думаю, что в обществе действительно существует такое мнение, что он откупился!» Используя слово «общество», он как бы подразумевает, что раз большинство публики верит, что Майкл «откупился», значит, он и впрямь откупился. Отличный способ уклониться от простого вопроса!
7) «Я смотрел телевизор, и слушал с раскрытым ртом, как реально известные адвокаты выступали на Today Show, на «ABC», они обсуждали дело Майкла Джексона, не имея никакого понятия о том, каковы факты в этом деле, не понимая, о чем они говорят, ничего не понимая, кроме своих собственных слов, но они были счастливы просто поговорить.»
Здесь мне и не нужно ничего пояснять, верно? Мы знаем, как работают СМИ: они нанимают комментаторов, чтобы они поговорили на экране ТВ и развлекли зрителей, и именно это они годами делали с Майклом. Мы ничего не можем сделать, чтобы помешать этим «экспертам» высказать свои бесполезные мнения, нам остается только опровергать то, что они говорят!
8) «Энтони Пелликано в те дни был рядом с Майклом Джексоном. Он выступал от имени Майкла Джексона, и я никогда не пойму до конца, почему он был выбран обвиняемым для обсуждения этого дела. Именно он признал на тех пресс-конференциях, что Майкл Джексон спал вместе с детьми, с мальчиками, а для адвоката истца, то есть, для меня, это давало оружие против них. Вопрос только в том «Как эффективнее это использовать?»
Здесь Фельдман объясняет, как, будучи адвокатом истца, он может использовать признания Пелликано против Джексона. Пелликано предпочел добровольно признать тот факт, что Майкл спал в одной кровати с детьми, чтобы Фельдман не смог этот факт перевернуть и представить как нечто сексуальное или извращенное. Но сделав это, Пелликано дал Фельдману возможность обвинять Майкла в суде общественного мнения, поскольку публика тогда еще не знала, что дети спали в кровати Майкла, и реакцией на это стало подозрение. И это пример того, как защита преждевременно раскрывает свою стратегию, как это сделал Герагос в 2003 году, сказав, что у Майкла «железное алиби», и в результате Снеддон изменил даты, в которые было совершено предполагаемое растление, уничтожив тем самым алиби Майкла.
9) «Джеральдо, помните Джеральдо? Как давно это было… Джеральдо в своем шоу представил пародийный суд, в котором они судили Майкла Джексона, и, гляньте-ка, он победил! Это было как раз в то время, когда я получил это дело.»
Осенью 1993 года Джеральдо Ривера провел пародийный суд над Майклом в своем телешоу, и его аудитория голосовала: виновен MJ или невиновен. Мать и ее больная дочь выступали в качестве свидетелей, и был проведен «перекрестный допрос» прокурором. У меня нет видео этого эпизода, но Ян Гальперин описал некоторые сцены в своей книге «Без маски» (“Unmasked”) на стр. 109-112. Не буду цитировать, только укажу некоторые ключевые моменты. Мать Кэрол Нилвицки и ее больная дочь Кэрол пытались купить билеты на концерт Майкла в 1987 году, но все билеты были проданы (разумеется). И они сняли видеозапись, умоляя Майкла прислать им билеты, и отправили эту запись в Неверленд. Через несколько дней Майкл позвонил им и дал им билеты, а потом подружился со всей семьей. Кэрол акцентировала внимание на том, что Майкл спросил у нее и ее мужа разрешения, прежде чем поговорить с их дочерью. Позже «прокурор» спросил мать, позволила бы она любому другому 35-летнему мужчине дружить с ее дочерью, и она сделала очень ценное замечание. Она сказала следующее: «Вы должны понять кое-что. Это МЫ искали общения с Майклом Джексоном, а не он искал встречи с моей дочерью». Излишне говорить, что в тот вечер зрители проголосовали за оправдание Майкла!
10) «У нас был 13-летний мальчик, и независимо от того, произошло это или нет, речь шла о его жизни, речь шла не только о деньгах. .»
Не о деньгах, Фельдман? Ложь! Если дело было не в деньгах, тогда почему Эван Чандлер и Джанет Арвизо обратились именно к твоим услугам? Это явно не было связано с поиском справедливости, потому что если бы они хотели справедливости, то они не связались бы ни с тобой, ни с любым другим гражданским адвокатом! Давайте послушаем из первых уст, что для них было важнее: деньги или справедливость. На странице 167 книги Рэя Чандлера «Все что блестит» описано, как Джун, Эван и Дейв Шварц выбирали между Фельдманом и Глорией Оллред:
К концу встречи Джун и Дэйв, как и Эван до них, не сомневались в том, что Глорию Оллред должен заменить Ларри Фельдман. Выбор сводился к тому, что либо они ведут тотальную кампании в СМИ с целью оказать давление на окружного прокурора и добиться обвинительного заключения от Большого жюри, либо они проводят тонкие, закулисные переговоры с целью быстрого, тихого и высокодоходного соглашения. Во втором случае они избежали бы психологической травмы, которую длительный уголовный или гражданский процесс мог нанести всей семье, особенно Джорди, так что выбор был несложным.
Кстати, Ларри, раз ты говоришь, что «дело не в деньгах», почему же тогда ты отказался дать Дейву Шварцу 4 миллиона долларов от соглашения, которые он просил? Со страницы 167 книги «Все что блестит»:
Когда встреча подошла к концу, осталось только подписать контракт с Ларри. Предвидя крупную сумму выплаты по мировому соглашению, Дейв предположил, что Ларри скорее согласится взять меньше стандартных 25 процентов за свои услуги, чем упустить возможность получить это дело, поэтому он начал торговаться о меньшем гонораре.
Ларри вежливо объяснил, что такой гонорар является вполне обычным, и попытался донести до Дейва, сколько работы потребуется, если дело дойдет до суда. Но Дэйв был непреклонен. Он начал кричать и настаивать, чтобы Ларри согласился на их условия. Дэйв также разозлился, когда адвокат объяснил ему, что если будет мировое соглашение, то он (Дейв) не будет в него включен.
Ларри сохранял спокойствие. Он еще раз объяснил Дэйву, что, поскольку он не является ни родным, ни приемным отцом Джорди, у него нет никаких юридических прав, которые можно было бы включить в исковое заявление Джорди. Но с каждым разом, когда адвокаты объясняли, почему это невозможно, Дейв становился все более агрессивным. Ему было плевать на юридическую ситуацию, он продолжал требовать деньги. Четыре миллиона долларов, если говорить точно. Ту же сумму, по словам Джун, которую он пытался занять у Майкла.
Как можно быть таким жадным, Ларри? Ты же не собирался потратить эти дополнительные 4 миллиона долларов за один раз?
И еще, Ларри: спасибо за заявление: «независимо от того, произошло это или нет». Я должен признать, что этим заявлением ты сделал гораздо больше для защиты Майкла, чем Карл Дуглас! Мы доберемся до него в следующей части этой серии статей.
11) «независимо от того, каков будет результат этого дела, будут люди, которые поверят в обвинения, независимо от вердикта, и будут люди, которые не поверят, независимо от вердикта. И все, что вы можете в конце концов получить в случае гражданского иска, это, возможно, деньги.»
Вот почему я лично считаю, что урегулирование гражданского иска было правильным решением в тот момент; Майкл, конечно, выиграл бы гражданский процесс, но вердикт не был бы воспринят должным образом по той самой причине, которую озвучил Фельдман: люди, которые заранее считали его виновным (мнение, которое было сформировано СМИ), сказали бы, что его статус знаменитости помог ему выйти сухим из воды, что прокуроры плохо провели процесс, и т.д. и т.п. Поэтому, конечно же, самым простым решением для Чандлеров было получить деньги через гражданский суд, тем более что они понимали, что не сумеют доказать того, чего не было.
12) «…должны ли они просить денег у Майкла Джексона, или ничего не делать, а попытаться получить быстрое урегулирование.»
В этой цитате Фельдман обсуждает варианты Джанет Арвизо, размышляя о том, как отреагировать на так называемое растление Гэвина, и, конечно же, мы все помним, какой выбор она сделала!
Следует также отметить, что 25 мая 2004 года Фельдман и Джанет Арвизо решили попытаться подать в суд на Департамент по делам детей (DCFS) после того, как их отчет (оправдательный для Майкла) просочился в СМИ вскоре после ареста Майкла Джексона. Почему они ждали почти 6 месяцев после утечки этого отчета, чтобы угрожать судебным иском? Джексону было предъявлено обвинение 21 апреля 2004 года, и с того момента они знали, что уголовное дело пойдет в суд, и, я уверен, они так мало верили в свой шанс на победу, что решили отсудить денег хотя бы DCFS в качестве «Плана Б» (поскольку проигрыш в уголовном суде уничтожил бы их шансы выиграть гражданский суд). Что угодно ради денег, верно, Ларри?
13) «…ведь если что-то произошло…»
Ларри, ты похоже не очень уверен в рассказе Джорди, да? Но, еще раз, спасибо за хотя бы за такую частичную защиту MJ, даже если ты сделал это ненамеренно.
14) «мы сразу после этого подали ходатайство с просьбой об ускоренном судебном процессе. Защита, при всем уважении к ним, должна была беспокоиться не только о защите Майкла Джексона в гражданском суде, но и о том, что за гражданским делом последует уголовное дело, и они должны будут защищать его, беспокоясь о его праве на Пятую поправку.»
Здесь Фельдман и выиграл свой вымогательский иск. Путем юридических маневров он сумел добиться беспрецедентной ситуации, когда гражданское дело Джорди должно было разбираться до уголовного. А оно «беспрецедентное» потому, что: как часто жалоба о сексуальном домогательстве к ребенку идет сначала в гражданский суд, где речь идет только о деньгах, прежде чем эта жалоба будет разбираться в уголовном суде? И как часто вообще дела о домогательстве к ребенку слушаются в гражданском суде?
Когда Фельдман сказал «при всем уважении к ним (адвокатам защиты)», он, таким образом одобрил действия Майкла, и затем признал, что уголовный суд был для него более важным, чем гражданский. И он также подтвердил, что человек не должен быть поставлен в такую ситуацию, когда ему пришлось бы давать показания в гражданском суде, и его показания могли бы быть потом использованы против него в уголовном суде.
На страницах 160-161 книги Рея Чандлера рассказывается, как адвокат Роберт Шапиро объяснял Эвану Чендлеру выгоду, которую он получит, если гражданский иск пойдет первым:
Если присяжные не придут к единому мнению, конечно, дело может быть пересмотрено повторно, но будет потеряно время. Реальный риск — если будет вынесен оправдательный вердикт. В этом случае победить потом в гражданском суде будет почти невозможно.
Но ты можешь выдвинуть гражданский иск в первую очередь. И первое, что нам необходимо будет сделать, это добиться вызова Майкла Джексона для дачи показаний, поставив его в крайне неудобное положение потому что все, что он будет говорит, может быть использовано против него в уголовном суде. А если он воспользуется Пятой поправкой, чтобы этого избежать, это может быть использовано против него в гражданском суде. Так что с самого начала он в очень невыгодном положении.
Но есть и третья альтернатива. Если мы пойдем к ним и скажем: «Слушайте, суд над Майклом Джексоном станет для него катастрофой, он не сможет победить. Потому что даже если он будет оправдан судом, когда публика услышит, что рассказывает этот мальчик, у него не будет больше спонсорских контрактов с фирмами, никаких контрактов, его карьера фактически закончится». Если мы это скажем, то, я уверен, мы получим контроль над ситуацией, получим власть.
Однако, если все зайдет слишком далеко, и кто-нибудь начнет кричать, что должно быть собрано Большое жюри, или окружной прокурор не справляется с этим, тогда мы потеряем контроль. Гарсетти придется обратиться к Большому жюри, даже если он этого не хочет. А если Большое жюри предъявит обвинение по делу, которое окружной прокурор не может выиграть, особенно против суперзвезды, тогда твое дело труба.
Приведенная ниже статья содержит поразительный комментарий от Фельдмана, который показывает, насколько он «верил», что история Джорди достаточно убедительна, чтобы Жюри вынесло обвинительное решение для Майкла:
Во вторник во время судебного слушания адвокат Джексона Берт Филдс заявил, что Большое жюри округа Санта-Барбара было близко к обвинению его клиента.
«Большое жюри уже собралось в Санта-Барбаре, и они собираются брать показания, — сказал Филдс. — А это значит, что решение о предъявлении обвинений будет принято очень, очень скоро.»
Но позже перед зданием суда Филдс заявил, что окружной прокурор выписал повестки только для двух свидетелей, а Большое жюри присяжных не было приведено к присяге. Последовала враждебная перепалка между Говардом Вейцманом, адвокатом Джексона по уголовным делам, и репортерами, когда Вейцман сказал, что во время слушания Филдс «оговорился».
Ларри Фельдман, адвокат 13-летнего мальчика, сообщил суду, что если уголовное дело пойдет первым, то это надолго отсрочит рассмотрение гражданского дела. «Я не знаю, будет ли вообще предъявлено обвинение, — сказал Фельдман. — Дело может просто оставаться открытым в течении шести лет.»
Фельдман сказал, что его клиент будет доволен решениями, принятыми во вторник в зале суда. «Это первая хорошая новость, которую он получил», — сказал он.
(Чем же должен был быть так доволен клиент Фельдмана? А тем, что в тот день судья отклонил ходатайство адвокатов Джексона о том, чтобы уголовное дело разбиралось первым, и судья назначил дату первого судебного заседания по гражданскому делу на 21 марта 1994 года. — прим. переводчика)
Ларри, ты хочешь сказать, что после того, как Джорди дал такие «наглядные» показания и такое «точное» описание тела Майкла, ты не знаешь, будет ли предъявлено обвинение? Ты шутишь?!
15) «И почти не имело значения, выигрывали мы или проигрывали (ходатайства), этими документами мы уравнивали счет.»
Ты прав, Ларри, неважно, выиграешь ты или проиграешь, потому что в любом случае твоим клиентам Эвану и Джорди Чандлерам не придется беспокоиться о том, что их посадят в тюрьму. Джорди был несовершеннолетним, и его использовали как марионетку, чтобы помочь его отцу провернуть самое печально известное в мире вымогательство, в то время как Эван, по совету Барри Ротмана, просил сообщить о растлении психиатра, чтобы его не самого не обвинили в клевете.
16) «Я имел честь представлять интересы Джонни много раз, мы могли доверять друг другу и рассчитывать на помощь трех судей, надзиравших за составлением этого очень секретного мирового соглашения, и мы в конечном итоге смогли решить все проблемы и прийти к соглашению. Они доверяли мне, и я доверял им, и это помогло достичь соглашения.»
Это очень пугающий комментарий, заставляющий задуматься о том, как Джонни Кокран и Карл Дуглас могли быть объективными, если они «были давно знакомы» с Фельдманом? И эта цитата проливает свет на очень важный элемент переговоров об урегулировании: фактически, эти трое судей (один из которых был опекуном-представителем для Джорди) сыграли жизненно важную роль в этом процессе.
17) «тем более, что окружной прокурор ничего агрессивно не добивался, было ожидаемо, что он примет решение, что с него хватит, и он не захотел добиваться чего-то большего.»
Что ты имеешь в виду, говоря, что окружной прокурор «ничего агрессивно не добивался»? А как ты назвал бы то, что он перед Законодательным Собранием Штата Калифорния просил задним числом изменить закон, чтобы заставить Джорди свидетельствовать против Майкла? И безопасность, конечно, не была проблемой, поскольку Снеддон и Гарсетти могли нанять Секретную службу, чтобы защитить Чандлеров, если бы они захотели свидетельствовать! Фельдман играет здесь в ту же игру, что и Чандлеры, говоря, что Джорди не давал показаний из-за медлительности прокуроров, однако Джорди никогда и не собирался давать показаний!
Michael Jackson is INNOCENT 